Читать интересную книгу Проклятие чародея. Хроники Руны - Владислав Деревяшкин

Вудс кивнул. Камышевой кот сидел рядом с кабаном, карауля добычу и прислушивался к разговору друзей.

– Ну так вот, я собираю отряд в опасное путешествие, а твоя силища, владение оружием, да знание лесов и чащоб нам бы очень пригодилась.

– Во что это ты хочешь нас впутать с Пушистым, а, старина?

– Я сейчас все расскажу, а уж тебе решать, идти со мной или запасаться на зиму мясом, – ответил Питер.

* * *

Взбираясь по горной тропе, он еле переставлял ноги, обходя валуны и небольшие завалы. Стоит ли говорить, что такая прогулка Питеру не доставляла никакого удовольствия. «Какого Шахира Смоки поселился на такой верхотуре», – ругался молодой лорд.

По своему обыкновению, гринчи селились рядом с водоемами. Они жили в тростниковых хижинах, ловили рыбу и охотились на речных крыс. Но Смоки был как раз не из таких. Когда он вступил в пору совершеннолетия, и ему предстояло выбрать спутницу, он гордо заявил, что не намерен всю жизнь угождать своей женушке, нянчиться с сопливыми детишками, а также жрать рыбу и крысиное мясо. Видимо, в нем проснулся доселе дремавший дух неутомимого путешественника и авантюриста. Он собрал свои пожитки и помахал рукой разинувшим рот соплеменникам. Одни крутили пальцем у виска и говорили, что Смоки сошел с ума. Другие уверяли, что у парня явно затянулся переходный возраст, и он рано или поздно перебесится и вернется в семью. Были и такие, которые во всем обвиняли мать гринча: дескать, та сильно потакала его причудам, вот парень и сбрендил.

Смоки скитался по свету, исходил многие королевства вдоль и поперек, но так и не нашел то место, где можно было окончательно осесть и заняться чем-нибудь полезным.

Как-то проходя недалеко от Лентийского графства, у Безымянных гор он услышал странный звук – полурык-полуписк. Любопытство гринча взяло верх. Он медленно подошел к подножию склона, откуда шел звук и осторожно раздвинул кусты. В зарослях лежал совсем еще крохотный детеныш грифона. Родителей поблизости не оказалось. Впрочем, Смоки это не удивило – грифоны часто бросали своих малышей на произвол судьбы. Он решил, что не даст бедняге умереть. Смоки огляделся по сторонам, а затем поднял голову вверх: высоко в горах он увидел площадку и темное отверстие в скале. «Должно быть, пещера». Высказав свое мнение найденышу, гринч взял малыша на руки и стал подниматься в горы. На высоте около 700 метров тропинка раздваивалась. Одна уходила вверх, а другая, более узкая, вела в сторону и шла параллельно обрыву – она и вывела Смоки к пещере. В ней-то он и решил осесть, обустроив жилище в стиле «заядлый холостяк» – минимум удобств, зато максимум свободного пространства.

Грифон понемногу подрастал и делал первые безуспешные попытки взлететь. А через три года после встречи со своим спасителем вымахал так, что долговязый Смоки уже не мог погладить орлиную голову своего любимца. Грифон присаживался, и только тогда получал порцию ласки. Вскоре крылья животного стали достаточно упругими, и он совершал полеты вместе с гринчем. Смоки ликовал от счастья, когда поднимался с грифоном в небо.

– Ох, Смоки, если бы мне не нужна была твоя помощь, я бы ни за какие коврижки не полез в твое логово, – сквозь зубы процедил Питер.

Он осторожно ступал по узкой тропке, что вела к пещере.

– Проклятие, ну почему именно я, – простонал молодой лорд, уставившись на свой сапог, который угодил прямо в дерьмо грифона.

Путник уже вышел на широкую площадку, как сверху донеслось разъяренное клокотание вперемешку с утробным рычанием, и огромная тень накрыла его. Подняв голову, Питер увидел огромного зверя: огромная орлиная голова и две передние когтистые птичьи лапы плавно переходили в львиное туловище. Довершал тело длинный хвост, кончик которого был острым, как наконечник копья.

Грифон сделал небольшой круг над пещерой и пошел на посадку. Почувствовав под собой опору, чудище угрожающе надвигалось на Питера.

– Брось-ка свой меч, парень, иначе моя львиная пташка растерзает тебя на мелкие кусочки, – угрожающее крикнул всадник, не признав старого приятеля.

– Смоки, ты совсем сдурел, если перестал узнавать друзей, – Питер поднял руки в знак того, что у него самые благие намерения.

– Мне знаком твой голос, – засмеялся Смоки и соскочил с грифона. – Руби, не вздумай дурить, – обратился тот к зверю. – Кажется, это мой старый приятель, у которого я одно время гостил в замке, попивая знаменитое лентийское винцо и хлопая служанок по попке. Я бы и сейчас не отказался промочить горло. Пит, ты случайно не захватил с собой бутылочку-другую?

– Привет, старый пьянчуга и развратник, – засмеялся Питер, обняв своего друга. – К сожалению, у меня с собой только фляга, да и в той не вино, а вода.

– Ладно, теперь, раз ты мой гость – выпивка за мной. Пойдем, я угощу тебя своим фирменным пойлом. Сам гнал. Мерзость редкостная, но самогон здорово прочищает мозги. Да и курнем табачку, который я выменял у торговцев, что недавно проезжали в этой глуши. Заодно новости расскажешь, что в мире деется. Да и вытри ты свой сапог, а то в пещере мне только грифоньего навоза не хватало.

Глава третья

На главной площади Эстрада было многолюдно. Здесь собрались крестьяне из окрестных деревень, городские ремесленники, солдаты, дворяне и еще бог знает кто. В последнее время такие сходки стали нормой. Народ приходил сюда с единственной целью: в спорах и порой пустых разглагольствованиях найти способ, как одолеть чуму.

На ступенях Храма Всех Святых стоял служитель Тога и говорил своим прихожанам о смирении. Священник вещал, что если люди отринут гордыню, то Всевышний, может быть, обратит внимание на своих рабов и не допустит чуму в города.

Напротив врат казначейства, брызжа слюной и размахивая руками, тараторил проповедник культа Кровавое Солнце. Он вещал горстке людей, что чумы сможет избежать лишь тот, кто пожертвует свое состояние на благо общине или принесет в жертву первенца.

Еще одна толпа зевак обступила заезжего астролога. Звездочет говорил что-то о глобальных катаклизмах, в которых погибнет большая половина подданных Катерии, а тех, кто не выживет – добьет пресловутая чума.

Питер пробирался сквозь толпу, стараясь обойти одних и распихивая локтями других. Подаренный магистром Патиасом амулет приятно холодил грудь под рубашкой. С ним он почему-то чувствовал себя намного увереннее. Теперь опасное путешествие за книгой груунов уже не казалось ему таким безнадежным. А еще молодой лорд был рад тому, что в странствие вместе с ним отправляются его верные друзья. Взять хотя бы Драчуна. Вудс превосходно владеет техникой метания ножей. Он носит широкий пояс, в котором прячет с пару десяток заточек, звезд, сюрикенов и еще много всякой всячины. Что касается кота, то Пушистый не просто милое домашнее животное, а прекрасный боец, который в мгновение ока может выцарапать глаза противнику или прокусить шею. К тому же этот зверюга отлично плавает и лазает по деревьям. В опасную авантюру решил пуститься и Расмус. Гном обладает недюжинной физической силой и мастерски орудует топором. А уж этой сладкой парочке, как Смоки и Руби, просто цены нет. Они всегда дерутся в паре. Гринч восседает на животном, стреляя из трубки ядовитыми дротиками и рубя врага коротким мечом, а грифон тем временем пускает в ход свой страшный клюв, когти и хвост. Последний способен проткнуть насквозь самого матерого секача.

Внезапно холодивший кожу амулет стал нагреваться. Питер не мог взять в толк, что происходит с Оком Петры. В памяти всплыли слова магистра Ордена. Старик говорил, что таким образом амулет чувствует чужеродную магию и предупреждает своего владельца об опасности.

Пит почувствовал, как что-то сдавило его затылок. От боли потемнело в глазах. Через несколько секунд давление исчезло, зрение вернулось. Из толпы вышел человек и преградил ему путь. Незнакомец был одет в серый плащ. Накинутый на голову капюшон скрывал глаза. Схватив костлявой рукой Питера за плечо, человек произнес загробным голосом:

– У тебя есть то, что должно принадлежать мне.

Молодой лорд хотел освободить плечо от цепких пальцев незнакомца, но хватка была крепкой.

– Кто ты и что тебе нужно? – спросил Питер и не узнал свой испуганный голос. Он осознал, что перед ним стоял не просто зевака, каких было полно на городской пощади, а колдун, маг или чародей. Ведь не зря амулет предупреждал его об опасности. Плечо онемело, он почувствовал, что не в силах пошевелить рукой.

– Отдай мне амулет, ибо эта вещь моя по праву, – зловеще прошептал колдун и протянул открытую ладонь.

Будто в гипнотическом сне, повинуясь чужой воле, Питер потянулся к цепочке. Неожиданно в голове прояснилось: «Боже мой, что я делаю? Зачем я собираюсь отдать Око Петры этому человеку?».